Рассказ подвыпившего бомбардира
Не раз повторял капитан, что все беды -- от женщин;
И коль хоть одна на борту, то фрегат -- не жилец.
С единственной той, что зовется Удачей, -- обвенчан;
Другую он вряд ли когда-то повёл под венец.
Влюблялись в него синьорины и леди, так что же?
Он был и красив, и силён, гнул дублоны в руке.
Но был океан ему всех леди мира дороже, --
И чуть подлатавшись, фрегат исчезал вдалеке.
Но как-то, такое бывает, берёт верх природа,
Наш юнга влюбился и где-то в Сиуте убёг.
И взяли мы нового на борт за час до отхода,
И вышел в дежурство фрегат:
«В добрый путь, с нами Бог!».
Был тонок он, как колосок, и невысок, а голосок
Вам песней швы сердец, как швы бортов, промажет.
Пусть плохо знал он такелаж – душой моряк, а значит наш,
И экипаж ему поможет с такелажем.
Два месяца скуки, но вот чей-то парус в тумане…
Смотри-ка, на флаге -- и череп, и крест из костей.
«Ну, что же, — сказал капитан, — вновь удача сама мне
Корсара послала! Наверх все, сто тысяч чертей!»
Но ошибался капитан, два дня, две ночи по пятам
За ним мы шли в тумане тихою пантерой.
И вот развязка, и к концу стоим борт в борт, лицом к лицу,
И будет бой и, значит, будут им галеры.
Для нас рукопашная – это привычное дело,
Но жарким был бой и рубился пират в две руки.
Тогда и меня, видишь шрам, чья-то шпага задела,
Но я расплатился на месте – претят мне долги.
И наш капитан в самой гуще, с ним справиться -- где там!
Они ведь с удачею были друг другу верны.
Рубился с тремя он, когда -- кто-то там из мушкета --
Решил и его угостить с трёх шагов со спины.
Не шпага! Пуля, вот в чем суть! Три шага – это тоже путь,
И -- не дождалась пуля с капитаном встречи.
Да, в этом суть – три шага – путь! Его закрыла чья-то грудь…
Вот так мы юнгу потеряли в этой сечи…
А после простились с друзьями и тем, кто любимы,
Как есть отписали: «Погиб, помня, веря, любя…»;
И залпами с ромом -- усопшим воздали долги мы,
Чтоб в следующий раз помянули, быть может, тебя.
Был юнга, как брат мне, как жить дальше с вечной виною?
Кому отписать? И нашёл я в его рундуке
С пометкой конверт: «Вскройте, если вдруг что-то со мною…»,
Для нашего брата нет странного в этой строке.
Я вскрыл и стоял, будто кнехт, и не вымолвить слова…
Стоял и не верил, а в сердце тайфуны и мгла:
«Не Виком зовут, мол, меня — моё имя Виола.
Простите, но, мол, по-другому никак не могла!
Всегда семь футов кораблю! А я люблю, ну хоть в петлю!
Так извините за обман, не по злобé я!
Пусть будет счастлив капитан, я ж -- не любить его и там
На небесах иль в преисподней -- не сумею!»
Не раз повторял капитан, что все беды от женщин.
И коль хоть одна на борту — пропадут моряки…
С единственной той, что зовётся Удачей, -- обвенчан,
Напился в тот день он и плакал -- быть может, с тоски.
(должно быть -- с тоски.)*
