Мишка-одессит
Широкие лиманы, зелёные каштаны,
Качается шаланда на рейде голубом.
В красавице-Одессе мальчишка голоштанный
С ребячьих лет считался заправским моряком.
И если горькая обида
Мальчишку станет донимать,
Мальчишка не покажет вида,
А коль покажет, скажет ему мать:
Ты ж одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда!
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет,
И не теряет бодрость духа никогда!
Изрытые лиманы, поникшие каштаны -
Красавица-Одесса под вражеским огнём.
С горячим пулемётом на вахте неустанно
Молоденький парнишка в бушлатике морском.
И эта ночь, как день вчерашний,
Несётся в крике и пальбе.
Парнишке не бывает страшно,
А станет страшно, скажет он себе:
Ты ж одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда!
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет,
И не теряет бодрость духа никогда!
Изрытые лиманы, поникшие каштаны,
И тихий скорбный шёпот приспущенных знамён.
В глубокой тишине без труб и барабанов
Одессу оставляет последний батальон.
Хотелось лечь... Прикрыть бы телом
Родные камни мостовой.
Впервые плакать захотел он,
Но комиссар обнял его рукой: "Брось, Мишка, брось..."
Ты ж одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда!
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет,
И не теряет бодрость духа никогда!
Спокойные лиманы, зелёные каштаны
Ещё услышат шелест развёрнутых знамён,
Когда войдёт обратно походкою чеканной
В красавицу-Одессу усталый батальон.
И уронив на землю розы,
В знак возвращенья своего,
Парнишка наш не сдержит слёзы,
Но тут никто не скажет ничего.
Хоть одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны ему ни горе, ни беда!
Хоть ты моряк, Мишка, моряк не плачет.
На этот раз поплакать, право, не беда!
