Дочь рыбака
Шутки морские порою бывают жестоки...
Жил-был рыбак с черноокою дочкой своей.
Дочка угроз от отца никогда не слыхала –
Крепко любил её старый рыбак Тимофей.
Выросла дочка на славу - стройна и красива.
Волны взрастили её, как родное дитя.
Пела, смеялась, резвилась, как чайка над морем.
Только она далеко от Судьбы не ушла.
Как-то зашли к рыбаку за водою напиться
Четверо юных, средь них был красавец один –
Чёрный красавец со злою и дерзкой улыбкой,
Пальцы в перстнях, словно был он купеческий сын.
Чудный красавец последним из кружки напился.
Кружку взяла и остаток воды допила.
Так и пошло - полюбили друг друга на воле:
Чёрный красавец и юная дочь рыбака.
Часто они уплывали в открытое море.
Море им пело любимые песни свои,
Волны и ветер их буйную страсть охлаждали,
Скалы морские служили приютом любви.
Старый моряк поседел от тоски и печали:
-Дочка, опомнись! Твой парень картежник и вор.
Он ей сказал: «Берегись, берегись, Катерина!
Лучше убью, но не выдам тебя на позор».
Девушка Катя смеяться и петь перестала,
Руки упали, и пала на личико тень,
Пальцы и губы себе она в кровь искусала;
Словно шальная ходила она в этот день.
Как-то отец возвратился из города поздно.
-Дочка, - сказал он, - конец молодцу твоему.
В краже поймали. Пойди погляди, коли любишь.
Там и убили, туда и дорога ему.
Девушка Катя, накинув платок, убежала.
Город был близко, и возле кафе одного
Толпы народу... Она их с трудом растолкала,
Бросилась к трупу, целуя, лаская его.
Чудный красавец лежал там уже бездыханный,
Словно заранее чувствовал он смертный час –
Руки скрестивши, как крылья подстреленной птицы,
Злая улыбка скользила на нежных устах.
Девушка встала и, бросив проклятье народу,
Не дожидаясь той новой, печальной зари,
Белое платье надела и, словно невеста,
Бросилась в море с ближайшей высокой скалы.
Шутки морские порою бывают жестоки...
Жил-был рыбак с черноокою дочкой своей.
Дочка угроз от отца никогда не слыхала –
Крепко любил её старый рыбак Тимофей.
